Прицельная марка на афише Паризианы - замануха для дембеля (Час пик, Польша, 1973)

Режиссер: Ежи Стефан Ставиньски
В ролях: Лешек Хердеген, Иоланта Бохдаль, Мария Хвалибуг, Барбара Вжесиньска, Лех Лотоцки, Станислав Михальски, Пётр Павловски, Александр Севрук, Катажина Качмарек, Мария Ковалик, Ежи Душиньски

Что делал советский молодой человек, достигший 16-летнего возраста и ставший обладателем свеженапечатанного паспорта? Правильно - шёл на фильм с маркировкой "детям до 16 вход в кинозал строго воспрещён".

Я был именно таким молодым человеком весной 1977 года и поступил соответственно. Рассовав по карманам ещё пахнущий типографией паспорт, пачку дорогих (40 копеек!) болгарских сигарет "BT", упаковку жвачки Maple Leaf и карманные деньги на сумму 5 или 6 рублей, я почувствовал себя суперменом во всеоружии, готовым к обряду кино-инициации.

Не то чтобы я раньше на таких фильмах не бывал. Бывал, конечно. Смотрел "Последнюю реликвию", "Генералы песчаных карьеров" и даже "Ромео и Джульетту". Но на те "запретные" фильмы я проникал незаконно, пользуясь хорошим отношением ко мне тётеньки билетёрши, стоявшей на входе в ближайшем ДК (она была бабушкой моего одноклассника).

А в этот раз всё должно было произойти в полном соответствии с законодательством. Я жаждал зафиксировать свой новый социальный статус и воспользоваться правом легального посещения "взрослых" сеансов. Согласитесь, такое событие требовало к себе самого ответственного отношения и максимальной торжественности.

Исполнить обряд я собрался в одиночестве. Подростком я вообще часто ходил в кино один. Возлюбленная у меня появилась на пару месяцев позже, чем паспорт, а киношные вкусы своих друзей я не разделял категорически. Они были ребята незатейливо-гоповатые, их интересовали только три категории картин:

1. про индейцев

2. с комиссаром Миклованом

3. поржать.

Я же с детства был эстетом (на их жаргоне - понторезом) и предпочитал фильмы утончённые.

Стопы свои я направил на Невский. Куда же ещё мог отправиться для совершения обряда понторез? Непременно, Невский! Такое событие требовало пышных декораций и прилично одетой массовки, а не вот это всё (типа Гражданки, Ржевки или Купчино).

Выйдя из метро на Площади Восстания, я продвигался в сторону Адмиралтейства по солнечной стороне великого проспекта и изучал афиши кинотеатров.

Уже и Аничков мост остался позади, а фильм всё ещё не был выбран. Время шло, нетерпение нарастало и я твёрдо решил, что пойду на первый "детям до 16", анонс которого увижу на афише.

Свернув на Садовую улицу, к "Молодёжному" (в "доме с четырьмя колоннами", как называли его коренные ленинградцы), я, наконец, увидел вожделенный ограничитель на афише. В Малом зале кинотеатра шёл польский фильм "Как это случилось", образца 1973 года.

 

Малый зал "Молодёжного" я не любил (как и все, наверное). Он, в отличии от фешенебельного БОльшого, был неказист и неудобен. Но название картины будоражило воображение. Именно таким оно и должно было быть - это название - в такой знаменательный день! Я верил в свою судьбу и в мастерство польской киношколы, которую уважал уже тогда. Все четыре танкиста со своей собакой и капитан Клосс с самого раннего детства внушили мне почтение к польскому кино.

В кафе перед сеансом я взял себе кофе и выкурил торжественную сигарету, от которой слегка подташнивало и кружилась голова. Курил я тогда крайне редко и только ради понта, но тут уж "лопни, но держи фасон". Однако ноги подкашивались от никотина и волнения и я присел в концертном зале (были такие в наших кинотеатрах), где роскошный Артур Золотов (как сейчас помню) исполнял стандарты Кола Портера и Джорджа Гершвина.

Моя разгорячённая фантазия терзала воображение экранными оргиями с юными полячками. Американская эстрадная классика в исполнении местных лабухов весьма тому поспособствовала.

Одним словом, я был счастлив как мог быть счастлив только советский юноша романтического склада, в ожидании своего первого ... сеанса "детям до 16".

Наконец, звонок настойчиво пригласил обилеченных счастливцев в Малый зал.

***

На экране томительно и слезоточиво разворачивалась подростковая мелодрама - очередная вариация на вечную тему "нет повести печальнее на свете".

Юная любовь, отвергаемая миром циничных и бездушных взрослых, в сеттинге социалистической Польши семидесятых. Что-то типа нашего "Вам и не снилось", снятого, впрочем, на 7 лет позже.

Экранное время тикало неумолимо, а тема выпуклостей на передней верхней части женского туловища даже и не думала раскрываться. Но разочарования я не испытывал. Не то чтобы меня сильно увлёк сюжет или красота городских ландшафтов социалистической Лодзи или Люблина (уж не помню где там эти страсти развернулись). Нет, с городскими ландшафте в моём родном Питере было явно получше. По этой части Европе даже тогда меня удивить было особо нечем.

Меня увлекли ландшафты иного свойства. Они принадлежали телу главной героини. Очаровательная панночка с выпуклым задом, колышущимися юным выпуклостями именно в тех местах, где они и должны колыхаться, в фильмах с грозной маркировкой. Но свои выпуклости порочно-невинно-губастенькая чаровница явно не спешила раскрывать. Зато её глаза её раскрывались так, что голову кружило хуже, чем от болгарских сигарет.

В конце концов, слёзы в её глазах спровоцировали взрыв гормонов в моём, перегретом ожиданиями, организме.

Такого рода взрыв принято называть подростковой влюбленностью.

Её звали - Мария Ковалик. Я запомнил это имя раз и навсегда, друзья мои. Великой актрисой она не была. Но принцессой моих грёз она стала в тот день и оставалась ещё очень долго... да ещё веснушки эти.

Я - человек верный своим химерам и фантомам. На том стоял тогда и стою крепко до сих пор )

Экран погас, а образ этот меня не отпускал. Срочно требовалось реально влюбиться только это могло спасти.

И скоро спасло, но это - "уже совсем другая история".

Кстати, с "детям до 16" дело в том фильме оказалось совсем кислое - один эпизод обнажёнки со спины и по пояс. Даже для того времени - ни бог весть какая пробоина в мощном теле общественного целомудрия. До сих пор в толк не возьму - зачем было запароливать заветным цифрами столь невинную фильму. Поцелуи же вроде "не считаются".

Видимо, сама тема подростковой любви казалась советским цензорам недопустимо пикантной. Или кассу таким немудрящим образом отбивали.

Ну, и тьфу на них. Своих 30 копеек я точно не пожалел в тот день.

Но это всё была лишь затянувшаяся интродукция. Присказка старого болтуна на отдыхе.

И если найдутся такие, кто дотерпел до этого места в моей писанине, то могут быть вознаграждены за терпение плавным переходом к тому кино-продукту о котором я и собирался повести свою речь.

***

Прошло четыре года ... таким титром, кажется, принято перелистывать страницу времени в приличных фильмах.

Мария Ковалик. Глазасто-губасто-задастая пшечка из моих грёз. Она и стала причиной того, что, едва вернувшись на дембель и фланируя всё по той же солнечной стороне Невского (понторезом я так и остался, только сильно заматеревшим и приобретшим необходимую самоуверенность), я заметил на невзрачной афишке у входа в кинотеатр "Октябрь" заветное имя. Мелким шрифтом, отнюдь не в числе первых. Но цепкий взгляд свежеиспечённого дембеля, ещё не отвыкшего сводить мушку и целик в прицельную марку, я выхватил её имя среди других.

Я иду к тебе, Мария Ковалик! Я столько лет ждал и теперь мне наплевать что это за фильм такой и пускают ли на него детей! Я буду там и никто меня не остановит.

Никто меня и не собирался останавливать. Напротив, билетёрша с радостной улыбкой, как мне показалось, готова была пропустить и без билета. То ли я был настолько хорош собой, то ли тот факт, что на сеанс пришли всего человек 15, так на неё действовал.

Я скоро увижу свою Ковалик. Я в любимом кинотеатре. "Октябрь" уж точно входил в число любимейших, наряду с "Авророй" и "Художественным".

До революции кинотеатр "Октябрь" носил несколько галантерейное (но очаровательное же!) название - "Паризиана". Это было знаковое место для отечественного кинематографа. Один из главных очагов киношной эпидемии в Российской Империи. В нём целый Шостакович тапёром служил когда-то.

"Паризиана / Октябрь" даже в Блокаду работал.

И много ещё чего про него можно было бы рассказать, вот только про современную его судьбу говорить совсем не имею желания. Печально там всё.

Ах, да. Я же забыл сообщить название картины.

"Час Пик" назывался тот фильм, как вы уже поняли. Снят он был в том же, что и "Как это случилось", 1973 году. Рыжая нимфетка, ставшая предметом моих пубертатно - эротических грез была в тот год нарасхват у польских киноделов )

К нам в прокат этот "Час пик" попал только в 1980.

Захожу в зал. Смотрю кино, короче.

Моей Марие в фильме уделили минут 5-7. Пара эпизодов и никаких "до 16". Играла она дочь главного героя. Довольно скверную девицу, надо признать.

И бойфренд у неё в фильме был такой, что невольно хотелось мне, дембелю, свести ту самую "прицельную марку" между его противных бровей.

Тем не менее, несмотря на ничтожный хронометраж, отведённый, покорившей моё сердце пани, разочарован я не был. Напротив, фильм увлёк меня настолько, что запомнился на всю жизнь.

Как показал недавний пересмотр, запомнил я его почти в мельчайших подробностях, что не так уж и часто случается со мной даже при столкновении с подлинным кино-шедевром. А этот фильм шедевром не являлся точно.

Но чем-то зацепил не на шутку меня этот "Час Пик". Возможно, что он даже повлиял каким-то образом на моё мировосприятие. Что-то подтвердил в моей системе ценностей, наверное.

Так что же за фильм такой? О чем он? Почему так запомнился? Пора начать отвечать на эти вопросы. Хватит уже мемуаров. Согласен с вами целиком и полностью.

Осталась в нём какая-то загадка для меня. Вроде бы фабула предельно проста, сюжет очерчен прямыми и резкими линиями. Выбранный для завязки приём не нов, а напротив, банален.

Возможно, дело в том, что сей польский не-шедевр мне, молодому человеку, с определёнными задатками и перспективами, пугающе ясно показал какую жизнь я не хотел бы прожить и чего мне надо сторониться в ней, как чумы. Да, есть такой момент.

Но ведь и что-то ещё. Ведь выпуклости Ковалик так и не оголила - проколыхала ими пару раз и исчезла в дебрях сюжета. Она оказалась только судьбоносной заманухой на сеанс в бывшую "Паризиану".

Начну всё-таки с сюжета. Но постараюсь без спойлинга)

В центре событий - некий весьма успешный польский деятель.

Пан Кшиштоф - ловкий и циничный "деловой человек", чиновник и руководитель, находящийся в шаге от номенклатурного статуса в иерархии социалистического общества.

Этот нахрапистый дядечка шёл наверх по головам, уверенно перешагивая с одной карьерной ступени на другую, не обращая никакого внимания на хруст черепов под ногами.

И вдруг (ох, эти киношные "вдруг")) пан Кшиштоф случайно узнаёт: жить ему осталось всего ничего. В его, казалось бы, преуспевающем организме плетёт метастазы гнусная пакость, грозящая неминуемой и скорой смертью.

Шок и ужас приводит к полному пересмотру выточенной без сучка и задоринки шкалы ценностей. Все, к чему пан Кшиштоф стремился, на что потратил свою жизнь, теперь представляется ему бессмысленным. Жизнь на бегу подошла к концу. А что остаётся в унылом остатке?

А ничего не остается в его жизни такого, чем можно было бы утешиться. И никого рядом, кто стал бы о нем жалеть или мог бы поддержать. Друзей у него нет, одни "нужные люди" вокруг. С женой и дочерью отношения давно разладились, превратившись в формальное сожительство. Любовнице нужны только его деньги и секс по пятницам.

Он никому не нужен и почти всем его смерть будет даже удобна и выгодна. Вокруг только ложь, лицемерие, подлость и предательство.

"И скучно и грустно, и некому руку подать". Классика.

Но неужели нельзя ничего исправить?

Дальнейшие сюжетные ходы и повороты довольно предсказуемы, а развязка банальна. Но фильм сделан крепко, пружина интереса натянута весьма туго, а финал всё равно срабатывает, несмотря на ту самую банальность и предсказуемость.

История эгоцентрика, который, на пороге смерти, пытается спасти свою душу, осознав её наличие и пугающийся её ничтожности. Притча о бумеранге. Не лучшая и не первая. Отнюдь не последняя. И всё?

Пришло время сказать несколько слов об авторе картины, а картина это именно авторская, вне всяких сомнений.

Ежи Стефан Ставиньски (так зовут автора сценария и режиссера) - один из ключевых персонажей в истории польского кино.

Сценарист и писатель с мировым именем, написавший сценарии к фильмам, которые вывели польское кино на уровень одной из ведущих кинематографических школ ("Канал", "Эроика", "Крестоносцы", "Человек на рельсах", "Косоглазое счастье", "Обратный билет").

Пан Ежи Стефан сделал завидную бюрократическую карьеру в социалистической Польше: руководил киностудиями, литературными объединениями, секцией сценаристов в Союзе польских кинематографистов. Преуспевал по всем карьерным линиям, как никто в социалистической Польше. Учил, руководил, богател и властвовал.

К 1973 году Ставиньски снял несколько фильмов в режиссёрском кресле. По большей части, это были фильмы проходные. Хотя была среди них и весьма симпатичная мелодрама "Влюбленный пингвин" (1964), довольно популярная в СССР.

Почти все свои фильмы почтенный мэтр снимал по собственным повестям и рассказам.

"Час пик" - экранизация его повести.

Но эта картина резко и явно отличался от всех предыдущих режиссерских работ Ставиньского. То были, чаще всего, комедии и мелодрамы, "бытовуха и мелкотемье". А "Час Пик" сделан в жанре экзистенциальной притчи. Не самый популярный и жалуемый жанр в странах "развитой демократии". Причём, уровень сатирического градуса, приближает фильм к памфлету (если не пасквилю) чуть ли не диссидентского калибра. Такие картины были редкостью в 70-х на нашем (да и на польском) экране.

Чувствовалась в "Часе пик" и явная автобиографичность. Такая откровенная безжалостность по отношению к главному герою, его окружению и той среде, в которой он существует явно имеет исповедальный оттенок. Мнилась в нём некая фронда, если не сказать - язвительная критика "социалистической действительности" в авторской подаче почтенного мэтра. Ни одного приятного персонажа - сплошняком корыстные подлые крысы. За единственным, несколько ходульным (или сусальным?), исключением.

И рожи у всех (мужчин, во всяком случае) соответствующие, кстати. Кирпичей не напасёшься.

Однако нынче это фильм смотрится уже иначе.

Думал ли пан Ставиньски, что спустя пару десятков лет, когда в Польше и остальных соцстранах восторжествует вожделенная капиталистическая "свобода", его фильм станет более актуальным, чем в далёком 1973?

То, что тогда казалось утрированным и нарочито заострённым, нынче - вполне себе обыденная констатация фактического положения дел? Жизнь в потребительской парадигме "человек человеку - волк" теперь уже не предмет для порицания и сатиры. Это - условие выживания в стране развитой демократии.

Доборолись паны кшиштофы. Победили-таки и менингит, и разум, и сарсапариллу, как и предупреждал незабвенный Доктор Вов Ху (читайте О.Генри, господа, он кое-что понимал в капиталистических джунглях).

Примечательный казус-факт: спустя четверть века плодовитый режиссёр и весьма оборотистый малый - Олег Фесенко снимет римейк этого забытого польского фильма, с Хабенским в главной роли.

Римейк получился ... ну, такое - как говорят нынешние наездники на самокатах, сверкая голыми лодыжками.

Луноликий Фесенко откровенно опошлит первоисточник, превратив горькую исповедь почтенного поляка в слюняво-гламурную мелодраму. В новоделе ушлые Фесенко сотоварищи изменят финал и выхолостят идею.

Но персонажи, населяющие экран, атмосфера "крысиных гонок" за успехом будут смотреться вполне органично. И это показательно: Фесенко снял свою среду с очевидным знанием дела.

Кстати, Хабенский в отечественном "Часе пик", как и обычно, смотрится вполне на уровне (единственный, пожалуй, из всех участников). Но Константину Юрьевичу требовалось всего лишь повторить натренированный актёрский рисунок, который был им использован раньше, в культовом фильме московских тусовщиков "В движении" (2002), а позже он повторил его и в "Коллекторе" (2016).

Да и сам он (Хабенский) нынче целым МХТ заправляет. В "крысиных бегах" он имеет экспертный уровень, в этом можно и не сомневаться.

Оригинал Ставиньского был жестче, умнее и очень злой. Тот фильм несомненно заслуживает внимания тех, кто интересуется польским кино. А римейк... он - римейк и есть. Этот ещё не самый худший, кстати.

На этом и остановлюсь, пожалуй.

By the Way: а паспорт-то у меня ни разу так и не спросили, когда я ходил на фильмы "для взрослых". Даже немного обидно было.

Паспорт у меня был клёвый. На нём я красовался с волосами до плеч и конфузил народ огромным значком, в который была вставлена фотка Мика Джаггера, такая крупная, что надо было ещё сообразить чей именно это паспорт - мой или великого губастика )

Паспорт тот у меня украли вместе с курткой, в 1995 году на открытии легендарного клуба Перевал, в котором я принял более, чем активное участие. Но это - тоже совсем другая история и совсем другой был час пик.

P. S. пересматривая нынче эту картину, я так и не смог себе ответить - а что уж такого привлекательного я находил когда-то в этой польской девчонке? )