Туманные Сказки Альбиона (часть первая) - papаshura (c)

Взбрело однажды Полу МакКартни в голову выведать, что думает о нём плеббс. И спустился он в самый голяцкий трактир, где за фартинг можно спиться с круга и подсел он к смердам готовым и заказал на всех пива и тюльки. Под потолком горели осколочные лампочки, а из радиоточки гнусавил скромняга Билли Брэгг. "Нельзя ли будет музЫчку сменить" - воодушевился от выпитого Пол. - " Чего изволите?" - "Ну, хотя бы Битлз!" Пьяненький, но вышколенный официант отрицательно покачал головой - "Не держим-с" - "Чего так?" - "Сложны для восприятия." - "Да быть того не может! Простые запоминающиеся мелодии, доступные, неполитизированные тексты!" - "Так-то оно так, но всё слишком зааранжировано, особенно LET IT BE. Да и сам Маки зааранжирован донельзя. Он и поэт, и композитор, и мультиинструменталист, он ещё и симфонии сочиняет, и продюссирует, мало того - и картины пишет, и ещё бог знает чем занимается, может и с аквалангом на дайвинг погружается. Осознавая всю эту нагрузку, наши посетители не могут спокойно выносить его творчества." Докеры (а это были они) утвердительно замычали, а один даже собрал со стола пролитое пиво на хлебный мякиш. "Так ему и передай" - молвил второй и зевая уронил голову на грудь. Тошня и спотыкаясь Пол выбрался наружу и отправился в домашнюю студию исправлять ошибки прошлого...
--------------------------------
 

Приходит Оз на студию записывать новый альбум, а на дверях список уволенных висит. Среди уволенных и его славное имечко. Побрёл Оз по коридору проч, а навстречу ему Айомыч идёт и бесцветными глазами дорогу выверяет. Сошлись они. Оз: Айомыч! Ты что наделал! Да мы ж с тобой вместе кушали! Одумайся, брат!
Да не брат ты мне, алкаш поганый. Сойди с трамвая! И скажи спасибо, что не по статье тебя уволил, а как бы по собственному желанию. По твоему собственному желанию. Вот тебе обходной лист, получи денежку за январь и сдай на склад микрофон. Он на тебе висел. И нечего нюни распускать. На платок, утри сопли.
________________________________________ ______

Как-то ранним утром приходит к Озу друг его лепший Билл (они играли вместе в какой-то группе), грустный такой приходит и всё глаза отводит в сторону. Оз: Ты чё! Чё с тобой, брателло? Тебя что, уволили? Тот молчит и с ноги на ногу переминается. А чё в сетке-то. Ну-ка. Ай, давай-дававй сюда, портвешок это хорошо, идём на кухню, там у меня зельц на дне банки ещё остался. Ну ты не унывай, проходи! Если что так мы с тобой новую банду сколотим. Выпили они по гранёному и тут Билл ему и выдаёт: Послушай Оз!.. Тут такое дело... В общем не меня, а это, так сказать, тебя...
...
...
ЧО??? Меня то за что? Это ты по утрам с портвешком шатаешься, людей спаиваешь! А я! Я!.. Я не такой! Я могу и день не пить, и два, и даже три! Ну Айомыч! Абстинент проклятый. Я ему покажу. Они вдОпили, Ворд размяк и Айомыч отнёс его во дворик и положил на гамак, а сам засобирался на разбор к Айомычу, предварительно почистив зубья "Помарином" и натерев дёсны мускатным порошком. (а лучше бы чесноком, чесноком, чесноком. Если что: А я чеснок!)
________________________________________ ________________________

Решил Джимми Пейдж отдохнуть от мирской суеты где-нибудь на островах. Вытащил из карамана атлас и ткнул пальцем в Тихий океан. Попал на какой-то архипелаг. Если б он знал как попал. Сел в троллейбус и прибыл на аэровокзал, купил билет экономического класса и на месте назначения снял бунгало на самом берегу окияна. Неделю плодотворно загорал и попивал минералочку. На седьмой день его посетила муза. На восьмой день она стала навязчивой. На девятый она так его достала, что он пошёл по острову с вопросами. Оказалось ближайший музыкальный магазин находился на соседнем островке, а по местному обычаю лодочники по субботам не работали. Единственный иноверец уплыл на своей байдарке на какой-то рок-фестиваль, так чот Пейдж решил совершить небольшой заплыв - муза жрала его мозг изнутри. Приплыл в изнеможжении только к ночи. Лёг на лавочку и укрылся от холода газетками. Утром его разбудил полисмен, отвёл в участок и побрил наголо. К открытию магазина Джимми уже ошивался возле. Наконец его запустили внутрь. В принципе магазином музыкальных товаров эту лавчонку можно было бы назвать с большой натяжкой - рыболовные сети, дешёвые сувениры, прочая дребедень. Из музыкальных инструментов преобладали бубны, маракасы, маримбы, дудки-свиристелки. Была правда укулеле и банджо без струн. Но в самом углу он заметил гитарку производства шохинского деревообробатывающего комбината - на ней-то он и остановил свой выбор. Взял опробывать - струны отстояли от грифа на три сантиметра. "Как же на такой можно сочинять?" спросил себя Пейдж. Тогда он решил попробовать сыграть на ней хоть что-нибудь. И что, как вы думаете, он на ней изобразил? Конечно же! Правильно! Угадали! Stairway To Heaven. Тут из подсобки вышел здоровенный абориген и закатил Пейджу такую затрещину, что тот покатился к дверям. Потом амбал приподнял его как пушинку и подвёл глазами к табличке на стене. NO STAIRWAY TO HEAVEN гласила она. 

"Но я же Пейдж! Я мистер Пейдж!!"
"Нех не знаю. Но ты не первый. Будь покладистым - отпущу. Видали - мистар Пейдж! Был тут мистер Стоун, тоже эту баламуть пытался наигрывать, так я его как камушек в океан вышвырнул. Вот тебе и мистар Стоун. Мистера Смита я мистером Вессоном чуть не положил. А тебя как лист бумаги разорву, если выделываться будешь!"
И дал ему под ложечку. Тут на двери звякнул колокольчик и продавец переключился на нового покупателя.
- А! Мистер Эрик, заходите!
- А кто это тут у вас валяется?
- Да так. Пытался играть запрещённый перебор
- Что тот самый?
- Угу.
- Нехорошо это, нехорошо. Но что-то мне его физиономия знакома. Ладно! Я хочу купить у вас комплект струн - полопались на жаре от солёного воздуха. Да и шохинскую заодно заверните - сына учить буду - я сам на таком говне начинал.
Купил и вышел. Пейдж отдышался и тоже поплёлся прочь. Делать ему тут ничего не оставалось.
Вечером, на своём острове, один, уже без музы услышал как с одного из близлежайших островков кто-от негромко наигрывал что-от до боли знакомое. Пейдж подозвал пацанёнка, дал ему последний бакс и заказал каву...
________________________________________ _____________________

Фрэнку было очень плохо. Что с ним происходило, он совершенно не понимал, поэтому правильнее было бы сказать, что с Фрэнком было плохо. И судя по всему очень, ибо лежал он в отделении ортопедии и протезирования монреальской первой клинической больницы скорой помощи имени Сакко и Ванцетти после дорожного происшествия случившегося с ним два с половиной месяца тому назад. По счастливой ли случайности Фрэнк Марино остался жив. Из кровавого месива гении интарсии собрали-склеили по сути нового человека, оставив ему прежнее имя. Спустя какое-то время он должен будет встать на ноги и вернуться туда откуда пришёл, а пока он находится в мире своеобразного Lego, в мире клистиров, ланцетов, тампонов и нечеловеческих стонов.
К тому времени как его разум вновь расцвёл в своих законных апартаментах, а гнетущая неподвижность уже успела вызвать ряд приступов жесточайшей депрессии, в палату к нему вошёл темнокожий санитар цыганского розлива. Поздоровавшись с соседом Фрэнка по палате, сумрачного вида старикашкой, санитар отслюнявил тому пару зелёных президентов из терракотового бумажника и предложил прогуляться в ближайший шинок. Затем, пойдодя к топчану Фрэнка, улыбнувшись произнёс: Привет, чувачок, как дела!
- Кто ты, ниггер, я тебя не знаю...
- Маршалович моё погоняло.
- Уходи! Я не знаю тебя!
- Зато я тебя знаю, - ответил посетитель, присаживаясь на край кровати. – Потому и пришёл к тебе. Знаю и то, что гризли тебе на ухо наступил, что равнодушен ты к музыке, и к гитаре ни разу не прикасался. Тем ты мне и интересен. Нам.
Он выудил из засученной манжеты заранее запланированный косячок, спроецированный на небо из Чуйской долины и продолжил:
- И мне, и тебе, и Господу Богу нашему, тому, который один на всех. Знаешь такого?
- Нет…
- Короче, крутой он мужик, раз делает то, что ты видишь. А видишь ты перед собой того, кто по всем земным законам и земным же документам не здесь должен находиться, а под землёй, мёртв и неколышим. Так что крут Господь наш, воистину крут.
Джимми закурил, пыхнул раз-другой и поднёс косячок к губам Фрэнка:
- Я не буду!
- Лучше тебе сделать это.
- Уйди, ниггер!
- Сейчас или никогда.
- Отвали, черномазый, я ментов позову!
- Тут больно? – Хендрикс сдавил Фрэнку в районе ключицы. - А тут?
- Сволочь!
Мистер Хендрикс глубоко затянулся и по-цыгански поцеловал юного мистера Марино.
Фрэнк тут же вырубился. Когда же он очухался, пьяненький сосед бубнил себепод нос какой-то глупый шлягер, но Фрэнку мелодия понравилась и он улыбнулся. Тень могучего гризли сняла свои волосатые лапы с его ушей и выпрыгнула в окно.
На следующей неделе поющего старичка выбрала родня, а на его место лёг новый старичок, но уже противоположного цвета, превосходно контрастирующий с упаковывающими его бинтами. Когда действия анальгетиков заканчивалось, ниггер начинал бредить корневым блюзом, а заканчивал в полном изнеможении психоделической импровизацией. Фрэнк поначалу не заметил, как сам потихоньку начал что-то мурлыкать. Загипсованные пальцы слегка почёсывались. На шестой день дед агонизировал мощным эйсидом и вмер от полного истощения абсолютно всех ресурсов нервной и вегетативной систем, а Фрэнка перевезли в военный госпиталь имени Натти Бампо. Там его быстренько поставили на ноги и наскоро комиссовали. С белым билетом и пособием по инвалидности Фрэнк Марино ушёл на поиски белого «страта», в полной уверенности, что пособие по игре на шестиструнной гитаре ему не понадобится.